Я — химик. Люблю научный подход, любил всегда. И когда я работал в фармацевтической промышленности — там был полный отказ от науки. В этих фармкомпаниях, в интервью при найме не смущались говорить следующее: «Учтите, мы разрабатываем лекарства для снятия симптомов. Мы не лечим».

Так что такова бизнес-модель, позволяющая пожизненно давать человеку препарат. Если у них закончились симптомы, что им остается делать? Следующий уровень рекламы препаратов — изобретение болезней.

Если больше нет симптомов, закончилась клиентура для продаж, остается выдумывать болезни. С психиатрическими лекарствами, вы можете изобретать заболевания без конца. Есть два слова, которых боится психиатр. Два слова: ДОКАЖИТЕ ЭТО.

И если доктор не может доказать, а они не могут в девяти случаях из десяти, — не принимайте лекарство. Это наделяет пациента властью принимать решения. Будучи химиком, я удивлялся — я делаю эти препараты, их способность убивать обнаруживается в наших лабораториях, способность убивать обнаруживают в других лабораториях, опасные, неэффективные, вызывающие те самые эффекты, которые они призваны излечивать — как их умудряются продавать? Как они продают их?

У них есть отделы маркетинга, фармагиганты имеют лучшие отделы маркетинга в мире. Просто гениальные. Вы просто платите профессионалам — врачам, профессорам, психиатрам — за отчёты, будто исследование обнаружило позитивные результаты. Вы им платите, покупаете науку.
Не менее 125 тысяч людей ежегодно умирают от рецептурных препаратов, можно подумать, что вам следовало бы потратить больше средств на исследования с целью понизить уровень смертности. Нет. Вы продолжаете маркетинг. Рекламируете, рекламируете, рекламируете. Гипнотизируете население.

Гипнотизируете их и садите на препараты, направляете их к психиатрам, чтобы они тихо глотали очередную Цимбалту или очередной Прозак, или что угодно, что они предложат и как это назовут. Вы получите индустрию в миллиарды долларов, которая очень много людей делает больными, и на этом процветает.